Было это давно, когда люди были доброжелательными, девушки целомудренными, а юноши заботливыми. Во времена юности….

Я вошла в библиотеку и сразу увидела Его. Красивый, высокий камчадал Шурик, мой идеал и предел мечтаний, сидел за столом, склонившись над книжкой. У меня перехватило дыхание. На ватных ногах я медленно подошла к его столу и картинно прогнув спинку, нагнулась к нему и промурлыкала:
-Что ты делаешь? - тогда я была уверена, что главное не тема, а сам факт разговора...
-Читаю.... - ответ ранил своей краткостью.
-А-а-а... - спросить его о тонкостях Сопромата? Вопрошающий взгляд стального цвета глаз, в обрамлении пушистых ресниц, не позволил мне сдаться. - "А у меня есть телефон! Хочешь номер дам?"
-Да, конечно... - видимо Шурику не терпелось отделаться от меня на кануне сессии и он готов был даже … нет, конечно, на это готов он не был, но телефон записал.
Я побежала на следующую лекцию, лилея мечту о возможном свидании.
Весь день я ходила кругами у телефона, приглушила звук телевизора, но звонка все не было. Когда я уже перестала ждать, как гром раздался телефонный звонок, я затаилась на диване, не смея даже надеяться. Мама сняла трубку и позвала меня. Я не дыша взяла у нее трубку. Долгожданный голос Шурика:
-Привет! Может, погуляем? - я весь день ждала этого приглашения, но оно оказалось неожиданным. Первое свидание! Как я хотела его и как сейчас я напугалась!
-Да, конечно, - решила перейти от мечты к реальности.
-Тогда в девять часов в центре, – вот это да! Так поздно я поеду через весь город. А если он пошутил и не придет? Я потащусь домой по темноте не солоно хлебавши! Надо заметить, что тогда я была еще очень юной и недоверчивой особой, всего боялась и предохранялась, как только возможно, в хорошем смысле этого слова.
-Лучше в восемь на остановке Институт Культуры, – «восемь не так поздно, как девять" решила я. И не так далеко - если не придет, то потрачу всего-то минут пять-десять...
Потратить всего пять минут не удалось - я тут же начала одеваться, расчесываться, краситься и умываться вновь. Почти за полчаса до назначеного времени вышла из дому и приложила все усилия, чтоб опоздать,– просмотрела все витрины, вошла в каждый магазинчик, исследовала каждый ларек, но пришла все-же без двух минут назначенного времени. Шурика не было. Я не знала, куда себя деть в течение этих двух минут и в течение пяти последующих, впрочем, тоже.
На остановке остановился трамвай, из него вышла старушка с необъятным рюкзаком и огромным букетом (видимо с дачи) и направилась ко мне: «Милочка, подержи цветочки…» Я взяла букет, а она отошла к лавочке, одевать свой рюкзак. Она, как назло долго не могла разобраться с лямками. В этот самый момент и показался мой опоздавший. Он замедлил шаг, округлившимися глазами глядя на меня с букетом (видимо решив, что цветы для него). Но старушка нарушила торжественность встречи, надев, наконец, рюкзак и отобрав свои цветы. Шурик вздохнул свободней, неотразимо улыбнулся и подошел. Оказалось, что он по незнанию сел на экспресс и уехал на пять остановок дальше той, где договорились о встрече, и потому опоздал.
Мы благополучно добрались до центра, купили билеты в кино на последний сеанс, молча просмотрели какую-то комедию. Я даже вникнуть не могла в суть происходящего на экране, я кожей ощущала присутствие рядом молодого человека. Ждала, что он возьмет мою руку, возможно, попробует приобнять... А он тупо пялися в экран, молчал и даже не двигался. Наконец широкоформатная пытка закончилась, зажегся свет и мы вышли под накрапывающий дождик. Уже было довольно поздно и Шурик поехал меня провожать.По дороге он все интересовался, не холодно ли мне. Не хочу ли я зайти вон за тот киоск – погреться. А может ему куртку расстегнуть – погреть меня? «Вот же приставучий!! Но ведь мне тепло!"
-Нет. Нет.
В трамвае я рассказывала, как пройти к моему дому: «Идешь до конца улицы, там, на доме будет телефонный аппарат висеть – напротив него и заворачиваешь….» Вышли из трамвая, и попали под ливень, который уже набрал силу и лил как из ведра. Вот тут то Шурику и представилась возможность проявить заботу: он расстегнул куртку, поднял ее над головой и закрыл меня как зонтом. Я обхватила руками его талию, уткнулась носом в подмышку и мы пошли по лужам к концу улицы. Надо сказать, что в те времена, нашу улицу усиленно ремонтировали, и она была просто изрезана различными канавами, ямами и прочими атрибутами вечного ремонта. «Вот и телефон!» - указала я рукой из-под куртки. Шурик отвлекся и мы одновременно шагнули в канаву, полную скользкой жижи. «Зато телефон увидели» - сказал Шурик, скользя на склоне канавы и помогая мне выбраться.
В подъезде мне ну никак не хотелось отпускать парнишку, я всячески завлекала его в гости: «Обсохнешь. Согреешься. Чаю попьешь…» (в тайне очень хотелось показать маме мальчика, который мне так нравится уже почти пол года) И он согласился.
На маму знакомство не произвело ожидаемого эффекта. Ну оно и понятно: мокрый, замерший Шурик, по колени в грязи... Я быстренько увела его на кухню пить чай. На столе, к своей радости я обнаружила четыре пирожка, На плите грибной суп в кастрюле, чай, правда, не был заварен, но у меня было классное ситечко. Все шло отлично. На предложение поужинать Шурик согласился без раздумий. Я налила суп, положила майонез, и мы приступили к трапезе. Он откусил пирожок: «Это с чем пирожок? С капустой? С рыбой?» Я не обратила внимания на вопрос, т.к. увиденное в тарелке повергло мнея в ужас: по краю тарелки всплыли беленькие червячки из вареных грибов, видимо такие-же вареные. У мамы, надо сказать, зрение, не ахти какое, и при чистке грибов она явно не воспользовалась очками. Я поколупалась в тарелке, делая вид, что ем, но проглотить хоть ложку супа было просто невыносимо - каждый нырок ложки в червивый суп вызывал приступ тошноты. Я отставила тарелку и с опаской поглядела на Шурика. Он уже доел суп и продолжал отгадывать содержимое пирожков: «С колбасой? С рисом?» Я достала замечательное ситечко, сделанное как клювик птички-пеликана, защипнула им заварку и, положив в чашку, залила водой из чайника. То ли вода остыла, то ли заварка решила подвести меня окончательно, но вода приняла цвет хороших анализов и на этом дело заваривания застопорилось. Я размешивала ситечком воду, я бросала в кружку сахар – безрезультатно. Шурик тем временем съел последний пирожок и так и не понял, с чем все же были эти пирожки: «Может с печенкой?» (на следующий день оказалось, что это соседка, славящаяся своим умением мешать в стряпню всякую гадость, угостила мою маму, а та только из уважения не выкинула пирожки в тот же вечер, и оставила на столе до завтра)
Я решила, что чай слишком плотно зажат между ситечками и потому не заваривается, разжала ситечки и добрая часть заварки вывалилась в Шуркину чашку, окрасив тем самым раствор. Я поставила чай перед Шуриком.
Вот и чай выпит, и вся заварка выплюнута. Я взглянула на часы и увидала, что уже два часа ночи.
-Уже поздно. Тебе наверное пора домой. - я совсем не подумала, что Шурику под дождем придется идти на другой конец города (ведь общественный транспорт уже часа два как перестал ходить, а на такси денег, оставшихся от нищенской стипендии, не хватит даже на квартал). Что в общежитие, где он живет вряд-ли пустят без скандала так поздно. Просто пора спать. Не оставлять же парня на ночь дома.
-Ну вот. То в гости тянут, то выгоняют, - огорчился он.
Я проводила его до дверей. Он, одевался, благодарил за вкусный суп, замечательные пирожки, чай, - загадочно улыбнулся и подмигнул мне, потом посетовал, что сейчас ему идти под холодный дождь.
Мама проснулась и вышла проводить гостя. Поинтересовалась не далеко ли ему идти так поздно.
-Нет. Я тут близко живу, - соврал Шурик.
Он вышел в подъезд, я высунулась в приоткрытую дверь, сказать «Пока», но он взял мою голову своими огромными теплыми ладонями и поцеловал прямо в губы, крепко, взасос, так что у меня поплыло все перед глазами, быстро сбежал по лестнице и остановился перед выходом: «Спасибо, Юлька!» и выбежал под дождь.